Вопросов, которые стоят перед международным сообществом и перед Россией в Арктике, огромное количество. Какова будет в ближайшее время расстановка сил в регионе? Как будут складываться в дальнейшем отношения России со странами этого региона и с внерегиональными государствами? Насколько внерегиональные государства претендуют на кусок арктического пирога? Много вопросов требуют глубокого анализа и сверки часов среди экспертов.

Для Российского университета дружбы народов большая честь выступить организатором этого авторитетного мероприятия на данной авторитетной площадке. Это уже не первый раз, когда РУДН совместно с Институтом Европы проводит конференцию по данному направлению. РУДН во многом ассоциируется в общественном мнении со странами глобального юга. Когда говорят слово РУДН, часто вспоминают Африку, Азию. И действительно, у нас очень мощная школа исследований по этому направлению. Но научная школа РУДН в области международных отношений и по разным другим направлениям междисциплинарных исследований гораздо шире, чем только глобальный юг. Мы охватываем различные сферы исследования и проблематики, в том числе прикладные исследования.

Я бы хотела сконцентрироваться в своем докладе на проблематике перспектив развития диалога в Арктике. Сегодня для всех очевидно, что взаимодействие с арктическими государствами, с теми самыми восемью членами такого, в некотором смысле, ранее закрытого клуба арктических стран, зашло в тупик. И выход из этого тупика в настоящее время особо не просматривается. Поэтому, безусловно, Россия, развивая взаимодействие в Арктике с дружественными государствами глобального юга, такими как Китай и Индия, должна размышлять и анализировать, как обстоит дело реально и какие перспективы возобновления диалога с арктическими государствами.

Отличительной особенностью арктического региона на протяжении длительного времени являлся тот факт, что Арктика считалась территорией диалога, территорией низкой напряженности. Хотя государства, которые граничат с Арктикой, которые выходят к Северному Ледовитому океану, в других регионах мира, в частности СССР и США, противостояли друг другу. И это противостояние в других регионах не отражалось или отражалось в минимальной степени на Арктике в силу осознания особой значимости этого региона и больших рисков, связанных с конфронтацией.

Примеров этому много. Всем известен один из примеров, когда СССР и США вместе с другими пятью арктическими государствами начали переговоры о подписании международного соглашения о сохранении популяции белых медведей. Это было в 1965 году, через три года после Карибского кризиса, самой острой точки геополитического противостояния между Советским Союзом и Соединенными Штатами Америки. И тем не менее, несмотря на этот накал, это не помешало вести переговоры в регионе Арктики, достигать каких-то решений по природоохранной тематике и приходить потом к следующим соглашениям.

Этот накопленный опыт взаимодействия, стремление не отягощать его другими проблемами был нивелирован резкой, агрессивной реакцией всех арктических государств после начала специальной военной операции на Украине, буквально свернувших и блокировавших взаимодействие с Россией. Все произошло резко, внезапно, и на протяжении длительного времени этого взаимодействия фактически нет. Речь идет о бойкоте Арктического совета и о блокировании многих форматов. Часть форматов вообще оказались блокированы, бесперспективно выглядит развитие взаимодействия в них. Часть форматов, в частности взаимодействие рабочих групп Арктического совета, осуществляется в очень ограниченном, свернутом режиме.

Возникает вопрос: что ждет дальше, какая перспектива? Как оценивают эксперты в странах Арктики перспективы какого-либо взаимодействия с Россией? Проанализировав оценки, которые звучат в экспертном сообществе и даже у ряда политиков в странах Северной Европы, складывается ощущение, что некие пути диалога все-таки прощупываются экспертами.

Европейцы на протяжении длительного времени, до 90-х годов, в конце 90-х, начале 2000-х годов, продвигали идею необходимости сохранения каналов диалога как каналов доведения информации. Не секрет, что геополитическое противостояние имело место, но каналы диалога, каналы доведения своей позиции они ценили высоко. И поэтому резкое сворачивание взаимодействия, любого контакта, очень сильно выбивалось из такой общепринятой европейской линии. Складывается ощущение, что сейчас в странах Арктики и арктических государствах возникает понимание необходимости нащупывания возможностей контакта, возможности обмена мнениями по вопросам дальнейшего развития Арктики в тех направлениях, которые были бы взаимовыгодны или хотя бы способствовали конструктивному развитию в регионе по значимым гуманитарным проблематикам, таким как природоохранные вопросы, защита окружающей среды, права коренных народов Севера.

Складывается впечатление, что инструменты обмена данными, обмена мнениями в экспертном сообществе сейчас становятся все более востребованы. Здесь можно говорить о роли научной дипломатии – это относительно новое понятие, устоявшееся в политологической науке в последние годы. Научная дипломатия имеет неплохие шансы привести к развитию обмена мнениями и диалога в Арктике.

В первую очередь это связано с острой потребностью обмена данными по ряду естественно-научных направлений. Свернув всякое взаимодействие, в том числе научное, европейцы оказались в ситуации невозможности проводить объективный анализ, научный анализ, в отсутствии баз данных. Например, вечная мерзлота. Анализируя изменения вечной мерзлоты, динамику вечной мерзлоты, можно строить прогнозы развития экологической ситуации, развития изменений климата и так далее. 65% территории России относятся к зоне вечной мерзлоты. Это наиболее толстые массивы вечной мерзлоты, вплоть до километра, уходящие в глубь. И данные, анализы, наблюдения за вечной мерзлотой на территории Российской Федерации представляли собой очень значимый массив информации для последующих научных исследований. В условиях блокировки взаимодействия доступ к этой информации был тоже блокирован.

Об этом пишут многие исследователи в странах Скандинавии. Даже те, которые считают, что политического диалога быть не должно, выступают за то, чтобы ученые, тем не менее, взаимодействовали по тем темам, где это взаимодействие возможно.

Отдельная очень значимая тема – коренные малочисленные народы Севера. В России проживает 60% всех коренных малочисленных народов Севера. И они между собой взаимодействовали на уровне разных организаций. Это взаимодействие сейчас тоже блокировано. Говоря о защите прав коренных малочисленных народов Севера, о поиске инструментов улучшения уровня и качества жизни коренных народов Севера, исследования по странам Арктики, в семи арктических государствах, кроме России, если они замыкаются на себе, становятся фрагментарными.

Таких тем очень много, по которым велось очень активное взаимодействие, в том числе в рамках Арктического совета. Оно блокировано, и по мере того, как год за годом эта блокировка не снимается, арктические государства чувствуют очень острую потребность в том, чтобы получить доступ к этим данным, получить доступ к исследованиям, к взаимодействию.

Я хочу привести цитату из исследования американского института в Гарварде. Гарвардский институт государственного управления имени Джона Кеннеди представил в июне этого года анализ отношений между Россией и США, между арктическими странами и анализ возможностей взаимодействия ученых России и США в области охраны природы в Беринговом проливе. В нем отмечена важность научных коллабораций по данным проблемам. Цитата такова: «Отношения Соединенных Штатов с Россией приобретают новые формы. Могут появиться возможности для возобновления некоторых форм общения и сотрудничества на рабочем уровне между учеными». Есть ряд рекомендаций: проведение совместных исследований, обмен данными, совместные или самостоятельные инвестиции в технологии для дистанционного изучения дикой природы, расширение использования виртуальных платформ, на которых ученые стран Арктики могли бы хранить и обмениваться данными, а также активизация работы в рамках рабочих групп Арктического совета.

Сейчас Дания является председателем Арктического совета. Председательство Дании происходит при мощном влиянии Гренландии. Гренландии выделена особая роль, чтобы подчеркнуть значимость этой арктической территории и, возможно, даже сгладить некоторые центробежные тенденции в автономии. Гренландцы достаточно открыто говорят о том, что ситуация, когда взаимодействие с Россией блокировано, когда Россия бойкотируется в рамках Арктического совета, абсолютно абсурдна и бессмысленна, что этот институт без такого большого региона, без половины фактически Арктики, представленной в нем, не имеет никакого смысла.

На индивидуальном уровне контакты между учеными сохраняются или потенциально могут быть сохранены или восстановлены. Важно эти контакты использовать, потому что это позволит реализовать инструменты научной дипломатии, позволит доводить российскую позицию, российское видение ситуации, подходов России к вопросам геополитики, развития Арктики до экспертного сообщества на Западе. И это, безусловно, соответствует нашим интересам.

В завершение хочу сказать, что Российский университет дружбы народов выступает партнером данного мероприятия. Кроме профильной кафедры международных отношений, где есть эксперты по арктической проблематике, работа ведется также по линии Аграрно-технологического института и по линии Института экологии. В частности, в РУДН действуют лаборатории по оценке и моделированию экосистем в условиях Крайнего Севера. Осуществляется исследование в области изменения климата и экологической безопасности. В Юридическом институте есть профильные исследования в области международного права применительно к Арктике.

Этот массив информации, который существует у нас, который собирается и обрабатывается, может быть весьма полезен. Поскольку мы являемся самым международным университетом в нашей стране, особенность РУДН состоит в том, что мы всегда вовлекаем иностранцев в научные исследования, в том числе развиваем студенческую науку. Мы полагаем, что продвижение научной дипломатии начинается как раз со студенческой скамьи, и заинтересованы в активном взаимодействии с разными научными организациями в нашей стране и в дружественных странах в этом направлении.